Рассекреченные воспоминания советских генералов: Знали ли в нашей армии, когда начнется война

Минобороны России опубликовало уникальные воспоминания советских военачальников

Александр БОЙКО

Минобороны России опубликовало уникальные воспоминания советских военачальников. ФОТО ТАСС

Выжившие в войне генералы отвечали на одинаковые вопросы, что в 1949 году им разослали офицеры Военно-исторического управления Генштаба Советской Армии. Ответы военачальников на имя руководителя этой группы генерал-полковника Александра Покровского характеризуют состояние фронта на последнюю неделю июня 1941 года.

НЕ БУДИ ЛИХО

Из воспоминаний начальника оперативного отдела штаба 12-й Армии Белорусского особого военного округа генерал-майора Бориса Фомина: "Выписки из планов обороны государственной границы хранились в штабах корпусов и дивизий в запечатанных "красных" пакетах. Распоряжение о вскрытии красных пакетов из штаба округа последовало в исходе 21 июня. Удар авиации противника (3.50 22 июня) застал войска в момент выдвижения их для занятия обороны".

Из воспоминаний командующего войсками 8-й Армии Прибалтийского военного округа Петра Собенникова:

"Утром 18 июня 1941 года....меня обогнала машина Командующего округом и впереди меня остановилась. Из машины вышел генерал-полковник Кузнецов и отозвал меня в сторону от дороги. Тов. Кузнецов сказал мне, что в Сувалки сосредоточились механизированные части немцев. Он был взволнован, и спросил меня куда я еду. Я сказал, что еду в Тураге на участок 125 стрелковой дивизии. Он приказал мне немедленно вывести войска на границу, а штаб перевести к утру 19 июня на командный пункт у развилки шоссе"

В вышестоящих штабах, где были ясные донесения войсковой разведки, напротив, требовали от командующих фронтов отвода подразделений от границы, - чтобы не волновать немцев.

"В ночь на 22 июня я получил приказание от начштаба фронта Кленова в категоричной форме - к рассвету отвести войска от границы, вывести их из окопов, что я категорически отказался сделать и войска остались на позициях. Чувствовалась большая нервозность, несогласованность, боязнь "спровоцировать" войну", - вспоминал Собенников.

К отступлению Красная Армия не готовились. Командующий далее рассказывает, что за несколько дней до начала войны все блиндажи были усилены дополнительными накатами из бревен.

В наступление немцев не желали верить: часть советских командиров была уверенна, что начались учения. Об этом тоже есть в воспоминаниях Собенникова: "48-я дивизия по приказу Командующего войсками Округа также в ночь (на 22 июня- ред.) выступила из Риги, и двигалась с музыкой к границе, не будучи ориентирована об угрозе войны. Я о ее выдвижении в известность поставлен не был. Эта дивизия в районе Райсейняй, не зная, что война началась, подверглась атаке с воздуха и прорвавшихся наземных войск немцев, понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена.

Личный состав тяжелого артиллерийского полка, что двигался по железной дороге на рассвете 22 июня, увидев бомбежку наших аэродромов на станции Шуляй, считал, что "начались маневры".

РОЛЬ "ПЯТОЙ КОЛОННЫ"

А вот как рассказывал о наступлении немцев на Львов нач.штаба 6-й Армии Киевского особого военного округа генерал-майор Николай Иванов: "Еще в темноте перед рассветом начался обстрел госграницы артиллерией, минометами, и были сделаны налеты авиацией, в том числе по аэродрому Львова. К рассвету начали появляться бежавшие с границы семьи пограничников. В городе началась стрельба из некоторых домов по улицам города. Пойманные с оружием оказывались украинскими националистами. При первых же сведениях об обстреле границы Военный Совет 6 армии предложил выдвинуть все войска на границу, но командующий Киевского погранокруга вновь запретил это делать. С рассветом начали поступать сведения о высадке немецких десантников".

Генерал рассказывает, что разведгруппы не находили немцев, но звонки продолжались то с железнодорожной станции, то из отделов милиции. Тогда выяснилось, чтоложными сообщениями националисты и немецкие агенты пытались распылить силы обороны города.

"В городе стрельба "пятой колонны" усилилась. Передвижение по улицам стало возможным только в бронемашинах и танках", - вспоминал генерал Иванов.

Упоминание о "пятой колонне" во Львове начальником штаба 6-й Армии Киевского особого военного округа (Юго-Западного фронта) генерал-майором Николаем Ивановым. Документ 1949 года.

енерал также указывает на удивительные детали, которые почему-то не учитывали в Москве: "Промежуточная рубежи обороны назначались по восточным берегам рек, которые на Украине ниже, чем берега западные. Это ставило наши войска в невыгодное положение, а немцев в господствующее. Большинство рек не представляло никакого противотанкового препятствия....авиация противника бомбила наши отходящие колонны на всех дорогах днем и ночью, так как ночи с 22 июня были короткими и лунными, а погода ясная".

Действия немцев крупными танковыми группами при непрерывной поддержке авиации, по мнению Иванова, породило у отступающих "самолетоболезнь" и "танкоболезнь".

КАК НЕМЦЫ ТОРОПИЛИСЬ

Иванов отмечал, что немцы шли по всему фронту одним эшелоном, не слишком плотной цепью, и если их кто-то вдруг атаковал их с фланга, они останавливались, и перебрасывали с другого участка фронта подкрепление. Будь оборона организованно правильно, гитлеровцев можно было задержать. Но они очень спешили к Москве. В этой спешке немцы не замечали даже советские танки, что вклинивались к ним в колоны. В чудом уцелевшем во Львове БТ-7 выбирался из окружения и сам Иванов: "Ночью танк рвал провода, уничтожал встречные машины. К рассвету мы были в районе Звенигородка, где замаскировались. Но группа немцев нас обнаружила и обстреляла. Мной было принято решение замазать знаки на танке грязью и двигаться по дороге на Смела днем с закрытыми люками вместе с немецкими машинами, которые изредка проходили по дороге, так как пулемет на танке был неисправен, а на пушку было всего несколько снарядов. Эта маленькая хитрость удалась, и мы днем двигались от Звенигородка на Шпола, причем немецкие регулировщики давали нам дорогу".

Так наш танк, где было трое танкистов, инструктор политодела и генерал, проехал с наступающими немцами более 200 километров, но при попытке прорваться к переправе, за которой были советские войска, был подбит и затонул. Экипажу несмотря на контузии и ранения, удалось скрыться в лесу, и отступить к своим.

БЕЗ СВЯЗИ И ИНИЦИАТИВЫ

В своих объяснениях генералы боялись заявлять (Иосиф Сталин умер только в 1953 году - ред.), о том, что многие командиры боялись проявить инициативу, и все время оглядывались, ожидая приказов от Кремля. А там даже толком не знали, где в данный момент находится фронт. Именно потому части и соединения боялись отходить с позиций, и оказывались в окружении.

До войны связь между подразделениями велась по постоянным проводам. После первых ударов гитлеровцев с воздуха была выведена почти вся фронтовая авиация и узлы связи. В прифронтовых армиях не оказалось подразделений связи, а радиосвязь многие не успели снять с консервации и развернуть. Отсутствие связи с подразделениями привело к неразберихе, и многочисленным жертвам.

В своих воспоминаниях начальник оперативного отдела штаба 12-й Армии Белорусского особого военного округа генерал-майор Борис Фомин:"Достаточно привести такой пример: 26.06 нужно было передать боевой приказ армиям об отходе на рубеж р.Шара, и далее через Налибокскую Пущу. Для доставки шифрованного приказа мною в каждую армию было отправлено по одному самолету У-2 (биплан- ред.) с приказанием сесть у командного пункта и вручить приказ, по одному самолету СБ (фронтовой бомбардировщик - ред.) в каждую армию с приказанием сбросить около командного пункта парашютиста с шифрованным приказом для вручения, и по одной бронемашине с офицером для вручения этого же шифрованного приказа. В итоге: все У-2 сбиты, все бронемашины сожжены, и только на командный пункт 10 армии (Замковая Гора у Волковыска) было сброшено два парашютиста с приказами. Для выяснения линии фронта приходилось пользоваться истребителями".

В своей докладной записке генерал-майор Николай Иванов подчеркнул, что "уроки начала войны желательно довести до войск как можно скорее, чтобы был учтен опыт 1941 года и не повторились ошибки, допущенные в начале Великой Отечественной».

Подробнее воспоминания очевидцев и непосредственных участников первых дней войны можно изучить на сайте Минобороны России по ссылке.